Есть у ироничного Михаила Веллера прекрасный рассказ “Памятник Дантесу”. Комичная и саркастичная история о том, как в одном заштатном городке решили поставить памятник “Нашему Всему”, но по загадочному стечению обстоятельств в день открытия монумента собравшаяся публика обнаружила на постаменте бюст Дантеса. Вышел страшный скандал, скульптора задержали за хулиганство и доставили в отделение милиции. Там самыми гуманными методами выудили информацию о том, что одновременно с заданием сделать бюст поэта, он получил заказ от странной парочки юных клиентов на скульптурный портрет их далекого предка…
Дальше пересказывать не буду, ибо “Памятник Дантесу” стоит отдельного прочтения. Скажу лишь, что рассказ этот прекрасно раскрывает суть довольно неприглядного явления, особенно ярко проявляющегося в наши дни. “Попытки застать гения на ночном горшке”.
Бог знает почему, но людям интересно копаться в чужом грязном белье и, при этом, напрочь игнорировать, что собственное уже давно и явно нуждается в стирке. Откуда такая тяга по отношению к тем, кто умер сто или двести лет назад, я, признаться, никак не пойму. Одно дело, когда наши богатые и знаменитые современники сами охотно трясут по телевизору запачканными подштанниками, вызывая зависть и злорадство. Ведь черный пиар- тоже пиар. Это хоть и противно, но объяснимо. Зависть к чьему-то успеху-штука бессмысленная и беспощадная, вызывающая бурление ароматных субстанций внутри у некоторых. Но ведь совсем другое дело, когда у людей пробуждают нездоровый интерес “классики без глянца”. Это что? Детские обиды митрофанушек, за то, что в детстве их заставляли читать и учить наизусть этих авторов, тем самым развивая недорослям мозги? Попытка поднять себе самооценку, находя у великих те же пороки, что и у себя любимых? Но ведь равняться надо на достоинства. Только деграданты будут мериться недостатками.
“Лермонтов был желчным, неприятным человеком, изводящим окружающих своими насмешками. Понятное дело, что с таким характером хорошо не кончают”, – авторитетно заявляет наш современник. Позвольте, но сейчас неприятных и желчных-каждый первый (в том числе и такие вот “ценители”). При этом их, распрекрасных, надобно принимать как есть, ведь они не кусок золота, чтобы всем нравиться. А замечательных стихов или великолепных романов что-то днем с огнем, как говорится… Да и желчный характер, согласитесь, не повод для убийства.
“Пушкин – бабник, женоненавистник и ревнивец”, – вторит ему другой оратор. Гм, добрая половина современных мужчин подпадает под эту характеристику, но мало кто из них срифмовал бы и две строчки. Парадокс.
” Толстой измывался над женой”. А Софья Андреевна, можно подумать, плакала, кололась, но продолжала жевать этот кактус. Думаю, что если бы стало совсем невыносимо, она бы с ним разъехалась. К тому же, за “измывательства” мужу имеет право предъявить только жена или дети, а уж не как не мимокрокодил из прекрасного далека.
“Есенин пил и хулиганил”, “Бунин жил с любовницей и женой под одной крышей”, “Цветаева была чудовищем, убившим собственную дочь”. За последний опус, кстати, отдельные лучи добра и поноса. Почему-то есть в нашем обществе очень и очень лицемерная тенденция-жалеть детишек, но за чужой счет. То есть всякие слезливые истории про избитых и брошенных малышей вызывают бурное соплеотделение у сердобольных граждан, но при этом мало кто из тех же граждан реально готов помогать детским домам, взять под опеку сироту, усыновить ребенка-инвалида. А вот слюнями брызгать с безопасного расстояния-это они быстро. Кажется, здесь все-таки не сострадание несчастному ребенку, а просто-напросто желание надеть белое пальто. “А судьи кто?”. Дорогие морализаторы ничем не лучше, а ничего выдающегося при этом так и не сделали.
Это копание в сплетнях и домыслах многолетней давности тоже есть ни что иное, как критиканство. Тем более глупое, гнусное и мерзкое, что судят Великих не за творчество, а за человеческие слабости, которые у любого талантливого человека выражены куда ярче, чем у среднестатистического. И осталось от каждого из этих гениев богатое культурное наследие, а от нас, грешных, останется лишь черточка на памятнике. Так что “…пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил”.