Как  и все самые интересные встречи, встреча с этой книгой была для меня случайностью, но стала открытием. Во-первых, я нашла еще одну потрясающую историю. Во-вторых, обнаружила для себя еще одного замечательного мастера слова, над произведением которого нужно размышлять. В-третьих, книга приоткрыла для меня кусочек истории Японии, о котором я не знала. Оказывается, в 16 веке Страна Восходящего Солнца активно христианизировалась! Католических миссионеров всячески привечали, строили храмы, японцы массово принимали христианство… А потом вдруг заметили, что Римский Папа начал вмешиваться в дела страны, и  в 17 в пошла обратная реакция.

Храмы позакрывали, на христиан начались гонения, миссионеров стали отлавливать… Людей, принявших крещение заставляли отрекаться и становиться буддистами, а тех, кто отказывался, подвергали жестоким пыткам.

Здесь Ватикан терпел поражение за поражением. Но, наверное самым болезненным уколом римскому престолу стало донесение о том, что один из вернейших его миссионеров падре Феррейра, отрекся от Христа.  Все, знавшие его, единодушно посчитали информацию ложью и наветами, однако от самого Феррейры не было никаких известий, и тогда трое молодых священников отправляются в неизвестность, чтобы узнать, что же случилось в действительности, и по возможности продолжить проповедовать христианство на островах.

Троим молодым людям предстоит полное опасностей и трудностей путешествие. Один из них заболеет и останется в Макао, так и не достигнув цели. Двое других – Франсиско Гаррпе и Себастьян Родригес – доберутся до места. Там они узнают, что остались единственными миссионерами во всей Японии, и что христианам приходится тщательно скрываться, чтобы не привлечь внимание местных властей, иначе их могут ожидать пытки и мучительные казни… Что ожидает священников в конце пути? “Кому память, кому слава, кому темная вода…” Памяти не будет, да и славы тоже.  Будет вода, будет страшный выбор, будут множество вопросов к Богу и себе, будут схоластические споры с местным губернатором Иноуэ, непримиримым врагом христианства. Будет встреча с отрекшимся учителем, будет разочарование и подвиг человеколюбия…

И едва ли не центральные слова всего романа, произнесенные  Феррейрой :”Эта страна – трясина. Когда-нибудь вы тоже поймете это. Саженцы не принимаются на болоте: они загнивают с корней; потом желтеют и облетают листья… А мы посадили здесь дерево христианства.” Когда  миссионеры пытались привить католицизм японцам, они забыли облечь его в понятную местным форму. Оттого и потерпели поражение.  Оттого-то японские крестьяне, униженные и угнетенные сверх всякой меры, с радостью принимали веру в деуса (Бога) и параисо (рай), но переиначивали ее на свой собственный, японский лад.

“Мы пойдем, мы придем

В храм параисо,

В дивный храм параисо,

Прекрасный храм”

Поют обреченные крестьяне во время своей казни. Им кажется, что параисо  – это единственное место, где они наконец-то смогут спокойно и без страха существовать:

“-.. .Брат Исида говорил, что в параисо мы обретем вечный покой. Там не нужно платить подать. Там нет ни голода, ни болезней, ни горестей… В параисо не будут гонять на государственные работы. Ведь нам приходится так тяжко трудиться… – Женщина вздохнула. – Жизнь в этом мире – одно мучение. Но в параисо ничего этого уже не будет, да, падре?

«Рай совсем не таков, как вы себе представляете», – хотелось сказать Родригесу, но он сдержался. Очевидно, этим крестьянам, как зазубрившим катехизис детишкам, рай представлялся каким-то особенным миром, где нет ни мучительных податей, ни тяжкого принудительного труда. Никто не имеет права разрушить эту мечту…”

Роман “Молчание”-результат духовных исканий автора. Будучи японцем по национальности и католиком по вероисповеданию, он всегда ощущал внутреннее противоречие. Возможно поэтому один из его героев – безвестный переводчик  – говорил Родригесу:

“Когда человеку навязывают то, что ему совершенно не нужно, у нас это называется горе-благодеяние. Христианская вера – такой же подарок. У нас есть собственная религия. И мы не нуждаемся в чужеземном учении. Я тоже изучал в семинарии догматы христианской веры. И, по правде сказать, не нашел в них ничего, что могло бы пригодиться японцам”.

Сам  Эндо не раз говорил, что ощущает свою веру «плохо пригнанным костюмом западного покроя», в который его обрядила в детстве мать. Он даже хотела отказаться от нее, но потерпел поражение. Ведь это означало бы для него  отказаться от себя самого. И, видимо, примиряясь, наконец, в душе, писатель заканчивает историю падре Родригеса словами “«Господи! Я не ропщу. Я лишь смеюсь над превратностями судьбы. Я верую в Тебя не так, как прежде, но верую – и люблю…»